Andreas Platonov недавно вспомнил о том, как начинались советские дискотеки и как закончился советский комсомол. И я тоже решил это вспомнить.
Год примерно 1975-76й. Точно уже и не вспомнить... Провинциальный молдавский город Бендеры, который был известен тем, что в нем похоронен гетман Мазепа, и тем, что в нем жил будущий тель-авивский гид Борис Брестовицкий. Но в 1975-м году Борис Брестовицкий не знал, что он будет гидом, а Тель-Авив не знал о Борисе Брестовицком.
Так вот в это время я заканчиваю школу и одновременно работал. Моя работа называлась очень красиво... художественный руководитель вокально-инструментального ансамбля "Тинерети" (Молодость - молдавский) при городском Дворце Пионеров.
Пионеров в ансамбле не было. Молдован - тоже. Ставки художественного руководителя тоже не было. И я числился руководителем какого-то кружка - или фотографии, или следопытов чего-то потерянного, я уже и не помню. При этом мне даже не было 16 лет. Я совсем не помню, как меня приняли на работу... Да и не об этом разговор.
Художественный руководитель вокально-инструментального ансамбля - это очень ответственная должность. Она подразумевала владение нотной грамотой, материальную ответственность за аппаратуру, и идеологическую ответственность за коллектив и репертуар.
С музыкальным образованием у меня было все в порядке. Меня выгнали из музыкальной школы после первого года обучения, но диез от бемоля я отличал, умел играть на аккордеоне и, даже, на пионерском горне.
С материальной ответственностью тоже все было не очень сложно. На дверях Дворца Пионеров дежурил вахтер. И этот вахтер мог дать сто очков форы любому кгб-нквд-цру-шнику. У него не то, чтобы мышь - комар не мог пролететь без разрешения.
Главная проблема была в идеологии. Как только я, хлопая ресницами и стреляя своими честными голубыми глазами, смог убедить комиссию, что кроме песен о Ленине и Родине, мы других песен исполнять не собираемся, нам дали добро. Дальше было сложнее. Директриса Дворца Пионеров, пригласив меня на (аутодафе) аудиенцию, объяснила, что надо включить в репертуар народные песни молдавского народа. Но ей-то было легко - она была молдаванка.
Потом меня позвал руководитель оркестра народных инструментов и сказал, что если я хочу доступ к аппаратуре, то должен включить в репертуар песни братского украинского народа. Без аппаратуры не может работать ни один вокально-инструментальный ансамбль. Фредди Меркури мог петь без электро-гитар, потому, что он гений. Мы - я и мой ансамбль - петь не умели. Поэтому нам нужна была громкость. И мы согласились включить в репертуар украинские народные песни. И кто-то из начальства намекнул, что без песен великого русского народа нам вообще дороги нет.
Так как руководителем был я, то и репертуар должен был выбирать я. Но кто же виноват, что лучшие песни молдавского народа писали композиторы-евреи? И что самые любимые песни великого русского народа были написаны Фельцманом, Френкелем, братьями Покрас, Колкером, Блантером и Колмановским, которые тоже были евреями. Это счастье, что нам тогда не разрешали исполнять Высоцкого, Гершвина, Билли Джоэла...
Короче, с репертуаром была полная... ну, короновирус.
Мы начали с пионерских песен, быстро выучили несколько народных молдавских, написанных евреями на русском языке, но тут, оказалось, что нас никто не хочет слушать. На первый концерт пришли родители и девушки, которые считали себя "нашими". На второй не пришли даже они, и мы играли исключительно для комиссии ГОРОНО.
Ситуацию нужно было менять. И идея пришла быстро!
У меня была большая коллекция пластинок и хороший магнитофон. И на следующем концерте, после исполнения популярной молдавской песни "В саду у Иона все птицы уснули", я включил магнитофон. Сначала звучала Алла Пугачева, потом еще кто-то... Наши музыканты в это время просто двигали колонки из угла в угол, создавая видимость подготовки к чему-то большому.
Потом, охранявший от собственной наглости, я включил "АББА" и что-то еще на иностранном языке в ритме диско!
"ДИСКО" - вот он, волшебный ключ, открывавший девичьи сердца.
Вечером после "концерта" мои музыканты, которые ухитрились спеть всего две песни, сказали - давай и дальше так?
И так я стал погонщиком дисков - диск-жокеем.
Билет на дискотеку во Дворец Пионеров стоил 40 копеек. Билет на танцы в городском Дворце Культуры стоил 1 рубль. Ну, вы понимаете...
Это было выгодно всем. Дворец Пионеров получал денежку, городской комитет комсомола рапортовал начальству, а я и мой вокально-инструментальный ансамбль купались в лучах славы и нежности девушек.
Но счастье не бывает долгим. В один из дней меня вызвали в горком комсомола и вручили странную бумагу. В ней говорилось, что я - "диск-жокей " городской комсомольской организации, и теперь я должен "играть" музыку согласно постановлениям партии и правительства. А согласно этим самым постановлениям 70 процентов звучащей музыки должно было быть исключительно советской, а из 30 процентов оставшейся - 20 процентов из стран социалистического лагеря. На "битлов" и "Бонни М" мне выделили 10 процентов.
И на каждую дискотеку нужно было заполнять отчетный лист, который утверждался в отделе пропаганды горкома комсомола. О том, что меня особым способом исключили из комсомола еще в 8-м классе, горком комсомола забыл или вспоминать не хотел.
Некоторое время я именно так и работал, честно заполняя ведомости. А потом меня торжественно пригласили на первый республиканский курс руководителей дискотек...
Этот курс я совсем не помню, помню лишь, что было весело, мы не трезвели, и что я получил удостоверение за номер 1.
И не потому, что я был лучше всех... Просто на курсе не было ни одного человека, чья бы фамилия начиналась на букву "А". А буква "Б" - вторая буква алфавита.
После этого курса, размахивая этой корочкой, я считал, что море мне даже ниже колена. А самое главное, чему научил меня курс, это правильное заполнение бумаг. Не важно, что на самом деле звучит. Хоть "Секс Пистолс"! В бумагах значился ансамбль театра имени Ленинского Комсомола. А если меня спрашивали проверяющие - почему поют на иностранном языке - я показывал афишу "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты" и обьяснял, что это испанский язык. На "испанском" у меня на дискотеке пели и АББА, и Оттован, и Донна Саммер и даже Фредди Меркури. Любимый коммунистами Дин Рид пел всеми мужскими голосами - от Фрэнка Синатры до Элтона Джона. За все женские голоса была "ответственна" Эдита Пьеха.
Мои музыканты были счастливы. Ведь когда заканчивалась дискотека - заканчивалась идеология. И мы, вместе с членами горкома комсомола, закрывшись в пустом Дворце Пионеров (в царское время это было здание городского суда) наконец-то могли петь то, что хотели... Высоцкого, Окуджаву, пуская по кругу бутылки молдавского коньяка без этикеток, украденные комсомольцами с винно-коньячного завода.
Именно тогда моя, еще будущая жена, впервые обратила на меня внимание.. Правда узнал об этом я лет 20 спустя.
Хорошее время было, время, когда комсомольцы и исключенные пили из одной бутылки, время "диско" и время молодости!
Comments