В след за запахом.
В каждом городе, расположенном на берегу моря, обязательно должна быть улица или бульвар или сквер, название которого так или иначе было бы связано с морем. И я был очень удивлен, что в Тель-Авиве, вся жизнь которого бурлит вдоль моря, нет такой улицы. И снова я обратился к истории, и не зря. Была таки в Тель-Авиве Морская улица. И все вы ее прекрасно знаете – сегодня она носит имя гордого британского «быка» виконта Эдмонда Алленби, генерала армии Ее Величества. Но о генерале Алленби будет отдельный рассказ, а сейчас я приглашаю вас на прогулку по самой пахнущей улице Тель-Авива. Я всегда начинаю прогулку по этой улице с моря. Запах моря сменяется порывами свежего ветра, когда мы проходим фонтаны «Мигдаль Ха-Опера». Здание это занимает не последнее место в истории Тель-Авива – когда-то здесь располагался кинотеатр «Кесем» (Чудо), а затем — здесь же заседало израильское правительство — Кнессет первого созыва, до того как столица «переехала» в Иерусалим. В вестибюле здания "Мигдаль Ха-Опера" стоит скромный памятник, посвященный первому правительству – видимо, оно заслуживало уважения. «А почему это здание так называется?» — спросит любопытный турист. Все просто — на этом месте находилась первая тель-авивская опера, основанная Мордехаем Голинкиным, оперным дирижером из России, работавшим до репатриации в Мариинском театре. Помните первый кинотеатр Израиля – «Эден»? Именно там, благодаря усилиям Мордехая Голинкина в июне 1923 года состоялся спектакль "Травиата" Джузеппе Верди. А более чем двадцать лет спустя, в 1947 году, в Тель-Авив приехала из Америки известная певица Эдис де Филиппи, продолжившая дело Голинкина. Созданный ею театр просуществовал до 1982 года, и был известен тем, что в нем начинал свою карьеру Пласидо Доминго, так что и его мы можем тоже причислить к жителям «никогда не спящего города». Перейдем на другую сторону – угол улиц Алленби и Ха-Яркон. Странный белый дом с греческими колоннами и узкими окнами в мавританско-сицилианском стиле – в нем когда-то жил Менахем Усишкин, первый председатель «Керен Каемет Ле-Исраель» Дом этот построен в 20-х годах архитектором Александром Леви, приехавшим из Польши. До сих пор специалисты затрудняются определить архитектурный стиль дома и называют его «польская эклектика» — все вперемешку. Весело и удобно. Сам Александр Леви в начале 30-х вернулся в Польшу, и в годы войны погиб в Освенциме. Но стоят в Тель-Авиве его дома, как памятники этому яркому человеку. Пересекаем улицу Ха-Яркон и попадаем в волну запаха химикатов и старины – это пахнут многочисленные фотомагазины по обеим сторонам улицы. Поднимаясь вверх, на углу Бен-Иуда, мне всегда мерещится запах аэропорта и самолетов. Наверное, это из-за многочисленных вывесок авиакомпаний, находящихся в здании «Мигдаль Ор» — «Башня света». Эта высотка интересна тем, что, смотря на нее с разных сторон, мы видим разные профили – если смотреть с набережной, мы видим аккордеон, а если с восточной стороны, то открытую книгу. Но стоит перейти на другую сторону, как мы сразу «приземляемся». Улица Кинг Джордж обдает нас запахом свежей сдобы, только что испеченных пит и пирожков. Давайте свернем с Алленби и пройдемся по Кинг Джордж. Улица имени английского короля выглядит не совсем по-королевски, но я хотел бы посоветовать вам зайти в два примечательных заведения – табачный магазинчик, один из самых старых в городе. Открыв двери, мы погружаемся в океан запахов табака со всех сторон мира. На память приходят строчки из пиратских песен и непонятные слова: » галеон, бом-брамсель, грот-мачта». Хотя, это всего лишь мои ассоциации. Но стоит выйти из этой чудесной лавки и пройти совсем немного в сторону улицы Дизенгоф, как мы «наткнемся» на совершенно иной запах – знаменитая «Вафельная» Кинг Джордж. Меню этого кафе полностью состоит только из вафель. Вафли соленые, вафли кислые, которые подаются с салатами и сырами, и, конечно же, вафли сладкие. Горячие, только что из печи, сладкие вафли с мороженным или кремом или муссом. Поверьте – не хуже бельгийских. Но вернемся снова на Алленби, вернемся для того, чтобы снова свернуть – на этот раз на улицу Шенкин. Шенкин пахнет парфюмерией и краской, кожей и текстилем, Шенкин пахнет джазом. Шенкин часто называют тель-авивским Арбатом, Бродвеем, Монмартом или Пикадили. Но я не согласен с этими определениями. Шенкин настолько своеобразна, что даже ее обитатели получили собственное определение – «шенкенаим». У них свой особый сленг, свой особый стиль в одежде и даже своя музыка. Стены домов и витрины магазинов на Шенкин украшены ярко и не забываемо, множество подворотен и переулков насыщены такими типажами, что невольно спрашиваешь себя – где я? Но мы снова, в который раз, возвращаемся на улицу Алленби. Совсем рядом, на углу улицы Идельсон стоит серый, построенный в начале 30-х годов. Сейчас в нем находится дом престарелых, а когда-то здесь было самое знаменитое кафе Тель-Авива – «Ливанский снег». Это было место встреч израильского бомонда. Здесь часто бывали Леа Гольдберг, Авраам Шлонский. Поговаривают, что его известное стихотворение: «Если вселенная пьяна и разнуздана и песня ее вкривь и вкось — необузданна, я — эта песня до самого дна» — написано именно здесь. Хотя … кто знает. И тут же рядом, документальное подтверждение тех дней – знаменитая «Цальмания» (фотомастерская) Руди Вассенштайна. Вдова этого известного фотографа, снимавшего Тель-Авив с первых дней, сегодня преобразовала мастерскую в магазин, специализирующийся на торговле старыми открытками и фотографиями. Сюда часто заходят знатоки Тель-Авива, и спорят над старыми фотографиями. А я часто тихонько стоял в стороне и слушал…. Но мы выходим из «Цальмании», оставляя за собой запах старых фотографий и особый аромат антикварных лавок. Перейдем дорогу к очередной автостоянке. Когда-то здесь располагалась еще одна легенда этого города – кинотеатр «Муграби». Этому кинотеатру посвящено огромное количество легенд, здесь выступали все звезды того времени. Его сцена была постоянным местом выступления нашего знаменитого земляка Баруха Агдати. Барух Агдати – танцор и балетмейстер из Одессы, родоначальник танца-импровизации. Именно он был душой всей культурной жизни Тель-Авива 20-30х годов, именно он организовывал знаменитые тель-авивские «пуримшпили» — пуримские шествия, получившие позже название «адлояда». Барух Агдати снял первый израильский полнометражный фильм «Это наша земля». И премьера этого фильма была именно в кинотеатре «Муграби». По одной из легенд, кафе возле этого кинотеатра было любимым местом отдыха шотландского архитектора Питера Гедеса. Первый мэр города Дизенгоф пригласил его специально для разработки общего плана развития города. И сегодня город развивается все по тому же плану. А некоторые подрядчики, строящие сегодня город, даже не знают, в честь кого назван план строительства города. А жаль. Так, не спеша, мы приблизились к сердцу улицы Алленби – к рынку «Кармель». Вот уж где запахи… и голоса и цветы. Разнообразие разнообразия. Рынок «Кармель» — настоящий восточный рынок. Узкие длинные ряды, лавки, словно из восточных сказок. Здесь можно купить все. Фрукты и овощи, мясо и рыбу, обувь и одежду. Часы «Роллекс», сделанные тут же, за углом и футболки от «Версачи», пошитые прямо здесь, на верхних этажах. И иногда качество их не намного хуже оригиналов. Просто нужно уметь выбирать. С прилавков этого рынка «кормятся» самые эксклюзивные рестораны города. Рынок примечателен и своими зазывалами, многие из которых стали легендой рынка и города. Рынок примечателен и другим – своими карманниками. Их давно знают в лицо и полиция, и торговцы, но от этого не легче покупателям, не обнаружившим в кармане свои кошельки. Так что, прячьте ваши кошельки, и не пожалейте час вашего времени, даже если вам ничего не надо на этом «празднике жизни». Если вам повезло, и прогулка наша выпала на вторник или пятницу – мы непременно зайдем на Нахалат Биньямин. По этим дням недели здесь собираются те, кого в народе называют – «золотые руки». Здесь можно не только купить понравившиеся сувениры, но понаблюдать за процессом их изготовления и даже принять в этом участие. Стеклодувы, художники, ювелиры и прочие умельцы, названия ремесел которых я даже не знаю, удивят вас своим творчеством. И, как многие творческие люди, они с удовольствием расскажут вам о любимом деле. Цены у мастеров вполне умеренные, но изделия неординарны и, самое главное, вы не найдете ничего подобного на прилавках магазинов. А что может быть лучше для оригинального подарка. Если вы не торопитесь – можно присесть на чашечку кофе и посмотреть выступление одного из многочисленных артистов-любителей, среди которых тоже не мало мастеров своего дела. Из разных уголков этого необычного перекрестка искусства доносятся и грустные мелодии перуанских гитаристов, и огненные переливы клейзмеров и, конечно, хрипловатые голоса русских бардов. Вообще – наших соотечественников здесь очень много, по обе стороны прилавков. Но мы продолжаем нашу прогулку по улице Алленби. Совсем недалеко от рынка – большая тель-авивская синагога. Огромное и мрачное, на мой взгляд, здание. Мне кажется, ему здесь совсем не место, может, поэтому оно не бывает людным. А с исторической точки зрения оно известно тем, что в годы сопротивления в его подвалах прятали оружие бойцы еврейского сопротивления. Вот так, неспешно, мы прошлись по запахам улицы Алленби. Я заканчиваю прогулку на бульваре Ротшильд. Здесь мы можем присесть в тени деревьев и понаблюдать за множеством бегающих экскурсантов. Нам уже легче – мы отдыхаем.
Current Mood: 😕curious
Comments