Английский язык моего собеседника был куда лучше моего. Мне несколько за время нашей беседы приходилось переспрашивать его. Оказывается, Гуа учился в британской школе, основанной еще англиканскими миссионерами. В этой же школе он получил специальность механика. Кроме английского, Гуа неплохо говорит и на итальянском.
— Гуа, почему ты бежал?
— Война!
— Так везде война. Тут тоже война. Ракеты падают.
— Ты когда нибудь видел, как воюют дети? Мальчики по 12-13 лет? Им дают в руки настоящее оружие, а они “играют в войну”. У них нет страха, нет жалости, нет сожаления и раскаяния. Им не надо платить. дети – лучшие наемники. Они воюют ради удовольствия. Нас они убивали только за то, что мы молимся другому Богу. Хотя я уже давно не верю ни в каких богов… Вот поэтому мы ушли. И даже не потому, что я боялся смерти. Хотя я очень боялся за свою семью. Ты видел моих девочек, а еще есть два мальчика – младший сейчас с женой, а старший в школе. Больше всего я боялся, что мой старший сын станет одним из этих “Child`s of dead”.
— Гуа, расскажи, как ты добирался сюда.
— Мы из города Керен. Это большой город, больше Тель-Авива. Из Керена до Каира мы ехали на автобусе (прозвучала стоимость проезда в местных теньга, видимо много). Ехали долго, почти 20 часов, много остановок, много проверок. В Каире нам дали адрес, где можно было переночевать, привести себя в порядок. Там я и оставил семью и пошел договариваться с бедуинами. Они были добродушно настроены, и очень подробно объяснили, через что нам предстоит пройти. Договорившись об оплате и времени выезда, я вернулся к семье. Контрабандисты даже не попросили задаток.
Далее – мой пересказ услышанного от Гуа, без ремарок и комментариев.
На следующий день Гуа и его семья рано утром пришли к месту встречи. С собой можно было взять по одной сумке на человека. Ехали долго, в стареньком американском джипе, но все-таки с кондиционером и даже с музыкой. В машине кроме семьи Гуа и водителя был еще один вооруженный сопровождающий (бедуин). Этот сопровождающий периодически разговаривал с кем-то по небольшой рации на арабском и даже на иврите. Гуа успел взять десяток уроков еще в Керене, собираясь в дорогу, и хотя не понимал сказанного, разобрал, что разговор был на иврите. Иногда контрабандисты переговаривались и с Гуа. Ближе к вечеру они подъехали к большому поселку бедуинов (уже на Синае). На стоянке стояло несколько десятков автомашин, преимущественно джипы, рядом была разбита большая палатка, в которой уже находилось человек двадцать беженцев. Контрабандист провел Гуа и его семью в эту палатку и объяснил, что у них есть время отдохнуть до ночи. В палатке была холодная питьевая вода и какая-то еда.
Дальше они отправились уже ночью. Их привезли куда-то в пустыню, и выведя из машины, объяснили куда идти. Ориентиром была яркая звезда, но сопровождающий объяснил, что до границы с Израилем около 2-х километров и минут через десять они должны увидеть яркий синий фонарь – это машина израильских партнеров контрабандистов. Кроме того, их предупредили, что в случае обнаружения их группы (вместе с Гуа и его семьей шли еще две семьи) ни в коем случае не останавливаться и со всех ног бежать на израильскую сторону. Снабдив беженцев водой и фонариком, контрабандисты уехали и несчастные эритрейцы отправились в самостоятельное путешествие по ночной пустыне.
Им повезло. Они совершенно спокойно пересекли границу. На нашей стороне их действительно ждал автомобиль, в котором сидело двое бедуинов. Они провели их до какой-то тропы (при этом беженцы шли пешком, а бедуины ехали в машине, освещая фарами тропинку. Ночи в пустыне ясные, звездные и вскоре бедуины уехали, лишь показав в каком направлении идти. В течении этой прогулки “за лидером” беженцы несколько раз слышали звуки выстрелов из автоматического оружия. Примерно через час самостоятельного движения по израильской территории они были обнаружены патрулем пограничных войск. Израильтяне отнеслись к ним очень дружелюбно, поинтересовались, как они себя чувствуют, особенно дети. Вместе с израильтянами они простояли примерно полчаса, пока не подъехала военная машина. В машине уже сидело человек десять беженцев, один из них был ранен в плечо. Как потом узнал Гуа – ранили его египтяне.
Беженцев привезли в какой-то лагерь, находящийся внутри военной базы. Там их продержали 26 дней в вполне комфортных условиях, снабдив едой, водой и оказывая первую медицинскую помощь. За это время в лагере родились двое мальчиков. По окончании каких-то непонятных проверок, Гуа с семьей и еще несколько семей были доставлены…. на автостанцию Беер-Шевы, где их уже ожидали представители землячества эритрейцев. Им купили билеты на автобус и доставили в Тель-Авив. Не всех беженцев отвезли в Беер-Шеву и не всех доставили в Тель-Авив. Кто и по какому принципу их сортировал, Гуа не знает.
В Тель-Авиве Гуа сразу отправился по адресам, которые получил еще в своем родном городе. Его встретили, помогли снять квартиру. Жена Гуа – медсестра по уходу за младенцами, очень быстро устроилась на работу. Оказывается в этой чудной стране “Неве Шеенан” существуют свои детсады, свои школы, в которых преподают свои учителя. Там есть и свои церкви, свои телефонные станции, позволяющие дешево звонить родственникам и знакомым, оставшимся на родине.
Пожалуй самым необычным в рассказе Гуа было объяснение того, почему в большинстве своем бывшие африканцы такие тихие и спокойные. Оказывается, преступивших закон не судят во всей “строгости” израильского закона. Их элементарно отправляют назад вместе с семьей, силой вынуждая перейти границу в обратном направлении. В этот раз – днем и бесплатно! Этот “переход” осуществляется под надзором израильских пограничников с молчаливого согласия египтян, которые в этом случае не открываю огонь, а просто забирают документы у беженцев и выгоняют из Египта в Эритрею.
Наша беседа с Гуа продлилась около часа. Все это время его дочки, расправившись с мороженным, молча стояли рядом. Когда я предложил Гуа купить им еще мороженное, он улыбнулся и, поблагодарив, сказал, что им хватит. Также он отказался фотографироваться, и я прекрасно понимаю, почему.
Простившись с ним, я отошел на десяток шагов и обернулся. На мгновение я представил себе, как нелепо со стороны выглядел наш диалог – двое мужчин… один в глаженной белой рубашке, опрятных брюках и начищенных черных туфлях, второй – в кедах, протертых джинсах и мятой футболке. Один – беженец-нелегал из Африки, второй – инженер-электронщик, более 20 лет живущий в Израиле…
Что поделать… я люблю ходить в кедах!
Гуа оказался приятным человеком. Но я очень не хотел бы, чтобы белый город Тель-Авив превратился в черный город Керен. Как это предовратить – я не знаю!
Comments